«Детдомовец военной поры…»
Воспоминания Анатолия Нутрихина
Вадим Пархоменко четверть века проработал в книжной редакции Лениздата. Он принадлежал к тому поколению, чье детство во многом совпало с годами Великой Отечественной войны. В его памяти навсегда сохранились события сурового времени. Не только журналист, но и поэт, Пархоменко рассказывал в стихах о своих юных годах и судьбах сверстников. В его памяти оживали картины незабываемого прошлого:
Как на экране в кинотеатре
За эпизодом эпизод.
В мое сознанье утром ранним
Приходит сорок первый год.
Вот так же солнце восходило,
На крыше голубь ворковал,
И все покой и мир сулило,
Но черный дым уже вставал.
Уже заслоны отступали,
Приняв с врагом неравный бой,
И тихо матери рыдали,
Не совладав еще с собой…
А ты с мальчишкою знакомым
В аду в «зубарики» играл,
Потом на пустыре за домом
Ты змея в небо запускал.
Оно – такое голубое! –
Вдруг раскололось над тобой…
Потом – тревоги и отбои,
И чья-то кровь на мостовой.
Война! Впервые это слово
Ты понял так, как никогда
Не дай нам бог изведать снова,
Как бомбы рушат города
И пахнет трупами вода!
Внешне его жизнь была схожа с жизнью многих юных ленинградцев. Родился 19 июня 1932 года в Луганске, в тридцать пятом родители переехали в Ленинград. Жил Вадим в тогдашнем Октябрьском районе, учился в школе № 35 (потом она стала школой № 254). Ему шел десятый год, когда немецко-фашистские войска вплотную подступили к городу на Неве. Начались бомбежки и артобстрелы. Детей из 35-й школы эвакуировали в Курганскую область, в село Бердюжье, где был создан детский дом. В нем Вадим жил четыре года.
Далеко не каждому из обитателей этого детдома удалось дожить до преклонных лет. В стихотворении Пархоменко, посвященном другу, бывшему детдомовцу Анатолию Дысину, говорится о том, как переживания военных лет сказались на здоровье «детей войны»:
Опять звенит, звенит в ушах,
В глазах круги и пятна…
Ходили раньше мы во вшах,
Теперь живем опрятно.
Чесотку знали мы с тобой,
И ящур нас не минул.
Нас не бомбили подо Мгой,
Но мы рвались на минах.
И обмораживала нас
Степей ишимских вьюга,
И ночевали мы не раз
Под рваною дерюгой.
Пусть ум наш холоден от тех
Сибирских далей,
Пусть глуховат немного смех
И малость нервы сдали.
Пусть даже в сердце перебой –
Не значит, что стареем:
Нам просто выпало с тобой
Свой путь пройти скорее…
Потом – возвращение в родной город, окончание десятилетки. Поездки с дружками в окрестности, на места недавних боев. Ребята искали оружие, но обычно их добычей были патроны и взрывчатка. Некоторые из пацанов сами подрывались на минах.
В школе Вадиму особенно нравились уроки литературы. Любовь к ней привела на филологический факультет Ленинградского университета. Учился он на славянском отделении, в болгарской группе. Одновременно писал стихи, посещал занятия в литературном объединении «Нарвская застава» при Дворце культуры имени М. Горького. Руководил ЛИТО недавний фронтовик Николай Новоселов. Товарищами Вадима по объединению стали молодые поэты: Николай Рубцов, Валентин Горшков, Сергей Давыдов, Александр Морев, Эдуард Шнейдерман, Семен Беленький…
В 1960 году Вадим был принят на работу в Лениздат и трудился в нем четверть века. Без отрыва от производства окончил факультет журналистики Высшей партийной школы. Работал старшим редактором отдела общественно-политической литературы, при его участии в свет вышли десятки книг самой разной тематики. Окружающим он запомнился как опытный, умелый редактор. Поэтому Вадима высоко ценил начальник отдела – Юрий Капитонович Хрящев, ветеран войны, капитан первого ранга.
Мне Вадим запомнился прежде всего как чуткий товарищ и талантливый человек. Мы работали в разных редакциях, но нас влекло друг к другу, наверное, общее филфаковское прошлое. Помню наши частые встречи в коридорах Дома прессы, беглый обмен новостями и обстоятельные беседы за стаканом вина дома у Вадима или в забегаловке «У Пяти углов». Незабываемы и совместные автобусные поездки за грибами.
Как творческая личность Пархоменко раскрывался не только в редакторской, но и в литературной деятельности. Его стихи появлялись в газетах «Труд», «Комсомольская правда», «Ленинградская правда», «Вечерний Ленинград», в альманахе «Молодой Ленинград», в сборниках поэзии «Ясные дали» и «Голоса над Невой». Но чем нестандартнее делались стихи Пархоменко, тем реже их публиковали. Сборники его стихов были изданы сравнительно недавно стараниями вдовы поэта. Людмила Пархоменко за свой счет издала несколько книг мужа: «Паровозные гудки», «Теплоходы с речного вокзала», «Осенние строки». Эта замечательная женщина делает все, что может, для сохранения памяти о Вадиме Степановиче.
Пархоменко писал не только стихи, но и прозу. О том, как ленинградские дети жили во время войны в эвакуации, он рассказал в книге «Четыре тревожных года». Художественно-документальная повесть была выпущена Лениздатом в 1976 году. По просьбам юных читателей в 1985 году – под названием «Вдалеке от родного дома» – увидело свет ее второе, несколько измененное издание. Книг на эту тему и ныне очень мало.
В повести Пархоменко в увлекательной форме рассказал о жизни детдомовцев в Сибири, о борьбе педагогов и детей за выживание, о работе в колхозе, том, как перевоспитывали хулиганов, как рождалась прочная ребячья дружба, как не умирала вера в победу над ненавистным врагом.
Пархоменко скончался 20 июля 1985 года и был погребен на Богословском кладбище, где покоятся и мои родственники. Я прихожу сюда и на могилу своего товарища. Он смотрит на меня с фотографии на гранитном памятнике: у него пытливый взгляд и добрая улыбка. А на груди мерцает значок Союза журналистов, членством в котором он гордился…