Лена Колоярова… Абсолютно разные жанры были подвластны ей. Она была отличной газетчицей и сумела стать отличным тележурналистом. Но главный жанр, которым она владела, назывался – жизнь, люди, отношение к ним, отношения с ними.
Всегда в сердце
Невероятно красивая, невероятно талантливая и невероятно добрая Лена Колоярова. Она обладала теми человеческими качествами, которые, к сожалению, я редко встречаю в жизни. Ее нет с нами уже много лет, а мне ее очень, очень не хватает.
Так случилось, что она сыграла огромную роль в моей судьбе, и я думаю, что это – мое большое везение. Мы были знакомы с моих 16 лет, и на ТВ, тогда еще Ленинградское, привела меня именно она, и мое желание стать журналистом возникло, отчасти, из-за ее присутствия в моей жизни.
Лена всегда по-доброму относилась к молодым журналистам, начинающим режиссерам, авторам, редакторам – валом валившим на ТВ в начале 90-х. Учила всех, но не у всех получалось учиться. Еще бы! Она возглавляла редакцию публицистики, а это – сложнейший жанр на ТВ. А тогда еще были худсоветы – вещь, на мой взгляд, необходимая, но, к сожалению, безвозвратно исчезнувшая на современном ТВ. Так вот, ее вопросы, комментарии, иногда не очень приятные, и даже резкие замечания, могли как заставить разувериться в своих силах, так и наоборот – начать думать, работать. И, конечно же, у нее было великолепное чутье – важнейшая черта профессионала. Чутье на людей, темы для программ, слова, которые били, что называется ,«в точку». А иногда слова были и не нужны.
У нее было великолепное чутье – важнейшая черта профессионала. Чутье на людей, темы для программ, слова, которые били, что называется, «в точку»{/pullquote}Как-то Елена Владимировна рассказывала мне эпизод из своей телевизионной жизни. Дело было давно, и она вела программу, посвященную войне. И вот, в ходе беседы за круглым столом, в прямом эфире, ей нужно было прочитать несколько строк из письма, последнего письма сына к матери. А в этом письме мальчик–солдат, в последний раз в своей жизни разговаривал со своей мамой и описывал ей, как где-то там, далеко, цветут яблони…
Три раза Лена пыталась прочитать эти строчки и не могла: слезы застилали ей глаза, и слов подобрать не могла, а потом заметила: «Наверное, здесь и не нужны были слова». Но ведь и вправду – не нужны! Однажды она показала мне старую кассету со своей программой о Чечне (не знаю – сохранилось ли что-нибудь в архивах 5 канала). Тогда военные действия только начинались. Эта программа меня потрясла. Не было сказано ни одного слова за кадром – только видеоряд и разговоры наших ребят – «срочников». Хотелось плакать! Лена так остро чувствовала чужую боль, и так тонко могла передать ее в своих программах. «Талантливый человек талантлив во всем» – это про Колоярову.
А какая она была мать! Мать двоих детей – Кати и Антона. Катя – филолог, переводчик с немецкого, Антон – художник.
Он был смертельно болен и умер в 29 лет, оставив двух детей – Лениных внуков и много картин. Как самозабвенно Лена организовывала выставку этих работ Антона. Сколько сил нашла в себе эта женщина, а ведь была уже очень больна. Она заболела вместе с ним. Видя как Антон угасает, угасала и она. В последнее время они почти не расставались, ходили вместе гулять по тому кладбищу (Смоленскому), на котором скоро суждено было навеки остаться Антону, а затем – и ей самой.
Глубоко верующая Елена Владимировна с уходом Антона потеряла смысл жизни (мы много говорили с ней об этом), но не могла сама уйти. Она смиренно ждала, пережив своего сына, чуть более, чем на два года, и я знаю, что ее уход был для нее очень желанным. Остались ее дочь, Катя, любящий муж – Михаил Васильевич, внуки, друзья, а она ушла к тому, кого любила больше всех на свете. Они и покоятся рядом.
Не могла я не рассказать об этом – любовью к сыну была проникнута вся ее жизнь... Мне трудно писать о Лене, потому что мой маленький рассказ все равно не даст представления о ней тем, кто ее не знал. А те, кто знали и любили Лену Колоярову, для них, для каждого, Лена – своя, навсегда оставшаяся в сердце.