Довлатов — журналист
Субботним вечером, 9 сентября, в Доме журналиста вспоминали Сергея Довлатова и его журналистскую деятельность. Проходящий с 8 по 10 сентября в Петербурге праздник «День Д» в основном посвящен Довлатову-писателю, тем не менее, довелось ему поработать во многих газетах и журналах, и об опыте работы с ним в одной редакции рассказали собравшимся его коллеги-журналисты.
«Знамя прогресса»
Открывая вечер воспоминаний, друг Довлатова, соредактор журнала «Звезда» Андрей Арьев отметил, что приглашенные выступающие смогут «практически всю его журналистскую деятельность кратко, но охарактеризовать. В Ленинграде на хлеб он зарабатывал в основном как журналист, и об этом периоде расскажет его коллега по газете «Знамя Прогресса» завода ЛОМО Борис Клементьев».
«В 70-м году вошел наш редактор и привел за собой огромного человека: “Это Сергей Довлатов, он будет работать с нами». Как знаю по его биографии, первой многотиражной газетой, в которой он работал, было издание Морского технического университета, а второй – наша, на ЛОМО, – начал свой рассказ Борис Клементьев. – Буквально через две-три недели он попросил: “Не надо меня к станочникам отправлять. Они работают, а мне же их надо останавливать, отвлекать, а им деньги нужно зарабатывать. И не понимаю я ничего в станках и деталях”. Стали решать, что же ему выбрать и предложили тему: “Пьянству – бой”, он моментально согласился».
В зале раздается смех, поклонникам Довлатова хорошо известны сложные отношения писателя с алкоголем, так что о проблеме, как выразился Борис Клементьев, он писал «со знанием дела». И в полном соответствии с требованиями КПСС пьяниц осуждал: «Пьешь-то ты сам, а расплачивается за тебя коллектив и семья» и призывал «ходить не к ларьку, а в Эрмитаж, Филармонию и центральный лекторий». Также Довлатов стал в газете ведущим рубрики «Из зала товарищеского суда», и писал на «темы морали». Особенно его любили в библиотеке, так как после каждой его заметки о «должниках», в которой он любил обыгрывать названия произведений, не возвращенных в библиотеку, книги тут же появлялись на библиотечных полках.
«Когда мы приходили в редакцию, то садились около стола и ждали Довлатова. Он приходил заспанный, обхватывал свою огромную голову огромными руками и начинал рассказывать… Мы замирали, потому что это был спектакль одного актера. Он просто рассказывал о прошедшем дне и ночи, вспоминал с кем встречался, а мы слушали и понимали, что перед нами замечательный рассказчик».
Завершил свои воспоминания о совместной работе Борис Клементьев историей о том, что, оказывается, именно на ЛОМО состоялась уникальная встреча Довлатова и Высоцкого. «К нам приезжал за аппаратурой Владимир Высоцкий. И был закрытый концерт, про который редакция не имела права ничего писать. И на нем встретились два гения – поэт актер певец Высоцкий и писатель Довлатов».
«Советская Эстония»
«От отчаяния и невозможности работать Сергей уехал в 1972 году в Таллин, и об этом периоде расскажет поэтесса, художественный руководитель «Дней Довлатова в Таллине» Елена Скульская, которая вместе с ним работала в эстонской газете «Советская Эстония», – представил следующего участника вечера воспоминаний Андрей Арьев.
Елена Скульская рассказала о сотрудниках газеты, многие из которых стали персонажами известного сборника новелл Довлатова «Компромисс». «Мне кажется, Сергею были не очень интересны люди чистого жанра. Ему нравились те, в которых совмещалось несоединимое, как в коктейле «Кровавая Мэри», где водка и томатный сок не перемешиваются».
Вспомнила Елена Скульская, конечно, и известный плакат, который вывешивал Довлатов на двери отдела культуры: «Две удивительные дуры ведут у нас отдел культуры». Именно историю про отдел культуры и опыт написания Довлатовым рецензии она рассказала особенно подробно.
«Как-то меня назначили главной в отдел культуры, так как обе сотрудницы отправились кто в отпуск, кто на больничный. Заглянул Сережа: «Лена, я планирую заработать на вас 30 рублей», – столько платили за рецензию. Я говорю: «Это невозможно». В кинотеатрах тогда шел фильм «Красная скрипка» о том, как далекий от политики скрипач решил уйти в коммунизм, в борьбу, в революцию. Сережа моментально: «Давно мечтал написать рецензию именно на такой фильм». И через три часа он принес мне статью, которая начиналась следующим образом: «В сердце каждого советского человека до сих пор живет чудовищная боль из-за того предательского поступка, который совершил Сомерсет Моэм в 1919 году, пытаясь организовать контрреволюционный мятеж в молодой советской республике». Я говорю: «Не слишком ли?». «Не слишком, неси редактору». Отнесла. Редактор нас вызывает: «Вот видите, что происходит, когда один молодой беспартийный товарищ заказывает другому молодому беспартийному товарищу рецензию. Как же так можно, друзья мои? Леонид Ильич Брежнев на последнем пленуме сказал, что с интеллигенцией надо обходиться мягче. А вы что понаписали?» Сергей, обиженно кивая, вышел и позвонил моему отцу, писателю: «Григорий Михайлович, я не знаю, что мне делать. Ваша дочь и наш редактор хотят обобрать меня на 30 рублей. Они не печатают мою рецензию». Мой отец сказал: «Сережа, не расстраивайтесь. Берите блокнот и записывайте. Коммунизм – это не то место, куда идут повзводно и поротно. Коммунизм – это то место, которое притягивает человека и которое человек ощущает всем сердцем». В результате рецензия скоро была готова. Редактор прочел и говорит: «Вот видите, Сергей, вы прочувствовали, углубились, и рецензия теперь будет опубликована». Мы вышли, Сергей задумался и сказал: «В любом деле, оказывается, можно достичь совершенства…»
«Новый американец»
Предваряя рассказ о третьей, американской, части журналистского труда Сергея Довлатова, Андрей Арьев напомнил, что именно в Эстонии могла бы быть напечатана первая книга писателя. Увы, уже набранный тираж был рассыпан.
«После возвращения Довлатова в Ленинград ни о какой журналистике, не говоря уж о писательстве, речь не могла идти. Последнее, что напечатал Сергей – это была рецензия на книжку в журнале «Звезда». На этом его литературная жизнь закончилась, и он не мог не уехать. Хотя был у нас такой тихий разговор, когда он сказал: «Я же прекрасно знаю лагерь, и, в принципе, я готов года три отсидеть». На что я спросил: «А что потом? Три года отсидишь и думаешь, что тебя печатать станут?» В августе 1978 года он уехал в Америку, где уже было много его друзей, в том числе и Наташа Шарымова. Через некоторое время эта питерская компания плюс два рижанина создали замечательную газету «Новый американец», в которой Сергей почувствовал себя настоящим журналистом и был очень ей увлечен».
Впрочем, Наталья Шарымова с последним утверждением не согласилась. «У «Нового Американца» было литературное приложение, и Сергей следил за тем, чтобы все освещалось полно. Это его интересовало. Больше, на мой взгляд, его в газете не интересовало ничего. Он никогда не вмешивался и не интересовался тем, о чем я писала в отделе кино и театра. Он вообще не интересовался театром и однажды сказал мне, что если бы ему пришлось писать о театре, то он бы скорей застрелился. На самом деле, я уверена, произошло следующее. В 80-е годы его книги уже стали популярны, читатели так полюбили писателя Довлатова, что и газета «Новый американец» тоже стала популярна».
Наталья поделилась воспоминаниями не только о газетном, но и личном общении с писателем, которого отличало редкое обаяние. И завершила свое выступление и весь вечер воспоминаний показом уникального видео из личного архива, снятым ей в 1989 году в Нью-Йорке на поэтическом вечере, на котором вступительное слово говорил Сергей Довлатов.
На большом экране замелькали кадры недалекого прошлого... Участники встречи, затаив дыхание, вглядывались в лицо «огромного человека» Сергея Довлатова, объединившего в этот вечер так много людей разных поколений и профессий в зале Дома журналиста.
