Воспоминания Маргариты Скворцовой
Несколько раз пыталась написать о Жене, и каждый раз получалось как-то сухо, официально. Непросто охватить жизнь такого человека, коротко рассказать о нем на бумаге. В конце концов получились скорее зарисовки к разным моментам его жизни.
Проработав с ним бок о бок четырнадцать лет, могу с уверенностью сказать: мне повезло. Восприятие мира, людей, окружающей действительности у меня во многом сформировалось благодаря именно этому человеку.
Ученый, журналист, социальный психолог, философ, учитель, аналитик, прогнозист – всего не перечислишь. И все это – один человек. Когда читала этот список в справочнике «Кто есть кто в Санкт-Петербурге», всегда возникал вопрос: «Когда он все это успел?».
Он был безусловно, творчески одаренным человеком. За какую работу ни брался, получалось свежо, оригинально, интересно. «Я могу нестандартно посмотреть на разные вопросы и предложить свое видение, потому что у меня нет тех стереотипов, которые есть у узких специалистов, а знания пограничных наук позволяют видеть самые необычные и часто простые решения», – говорил он.
Путешествия. Он побывал во многих странах, но его любовью до конца дней оставалась Норвегия с ее незабываемыми фьордами, первозданной природой, чистотой и тишиной. По его словам, именно там он «отдыхал душой», на ум приходили свежие идеи. Пять – семь дней, проведенных в этой изумительной стране, давали больше, нежели месяц отпуска.
Кстати об отпусках. Их практически не было. Эти дни обычно были посвящены написанию (редактированию) очередной монографии, серии статей, работе над проектами… В выходные его часто можно было встретить на берегу Финского залива (Выборгское направление). Пройти пешком 10-15 километров, слушая новостные передачи радиостанций – любимое дело. Он был легок на подъем.
Журналистика. Писал он всегда много: ученый должен уметь донести свои мысли не только до коллег, но и до широкого круга людей.
В восемьдесят девятом побывал в Америке, привез оттуда какой-то красочный журнал (не помню названия). Помню его восторг от этого печатного издания. Там он познакомился с главным редактором журнала и был удивлен, что коллектив, состоящий из пяти человек, может создавать такой продукт. Прошло несколько лет, и он сам уже издавал два научных журнала, молодежную газету и журнал о молодежи… Все стадии этого непростого процесса сам освоил «с нуля» – пригодилось художественное образование. Каждому свежему номеру радовался, как ребенок.
В академической среде в его адрес иногда звучали упреки в «журналистском изложении» материала. Но нужно признать его мастерское владение разными жанрами. Он писал и серьезные научные труды, и работы, рассчитанные на массовую аудиторию. В равной степени удавалось и то, и другое.
Работа. Многие удивлялись, когда узнавали, кем приходилось работать Евгению. Начал он трудовую деятельность в 17 лет грузчиком, потом стал слесарем на военном заводе. Работал экскурсоводом, вожатым, охранником, фотографом, социологом, политологом, внештатным сотрудником ряда крупных газет, читал лекции школьникам, студентам, «взрослым дяденькам и тетенькам». И к каждой аудитории у него был свой подход.
Участвовал в ряде крупных проектов. Приложил руку к социальной защите жителей блокадного Ленинграда, закону об основах государственной молодежной политики в СССР, анализу социально-экономических проблем российской деревни, основные направлениям Стратегии социально-экономического развития Северо-Западного федерального округа до 2015 года.
В Российской Академии наук вырос от младшего научного сотрудника до доктора экономических наук, профессора, заведующего лабораторией. Написал (в том числе и в соавторстве) более 75 монографий, учебников, брошюр, учебных пособий, около 500 статей.
Обладал уникальными организаторскими способностями, был прекрасным оратором. Мог увлечь и убедить людей в целесообразности проекта, найти тех, кто будет финансировать эту работу Я сама была свидетелем подобного рода успешных переговоров.
О его организаторских способностях знали коллеги. В науке эти способности проявились в полной мере – во многом благодаря им появилось новое научное направление – ювенология (комплексное междисциплинарное знание о взрослении, становлении и развитии молодого поколения).
Евгению удалось, проделав титанических труд, собрать воедино команду ученых и практиков самых разных специальностей и объединить их общей целью. Новые идеи во все времена продвигаются с трудом, но, тем не менее, сегодня уже никого не удивишь ювенальной юстицией, ювенальным здоровьем... В различных вузах по всей стране открыты десятки кафедр, занимающихся вопросами ювенологии.
Отношение к науке у него было трепетное. В 90-е годы очень переживал по поводу ситуации, сложившейся с финансированием науки. Искал заказы на исследовательскую работу, но никогда у него не было ни одной мысли о том, чтобы из науки уйти. В пример всегда приводил Спинозу, который днем полировал линзы, а ночью писал научные трактаты.
В последние годы интенсивно занимался разработками в области ювенологии, прогнозированием социально-экономических процессов, геополитикой.
Дети. Отношение к детям у Евгения было самое трепетное. Несмотря на то, что своих детей у него не было, он умел с ними общаться и быть им другом. Подростки прислушивались к его советам, спрашивали их (что бывает редко). Много лет он с удовольствием читал лекции старшеклассникам. Посещаемость на таких лекциях была 99,9%!
Детей надо любить, общаться на равных, учить собственным примером – вот простые правила, которыми он руководствовался в жизни. И ребята отвечали ему взаимностью. Многим помогал советом в выборе будущей профессии. Проходили годы, молодые люди звонили, благодарили за вовремя сделанные подсказки. Даже девушки приходили советоваться, когда отношения с молодыми людьми оказывались под угрозой! Он все воспринимал очень серьезно, никогда даже намеком не позволял себе обидеть собеседника.
Одежда. Возможно, это прозвучит странно, но он «умел носить одежду». Никогда не следил за модой, и тем не менее интуитивно составлял гардероб в котором всегда оказывались модели, мелькавшие на европейских неделях моды. Благодаря художественному вкусу любил подбирать и создавать образы. Всегда выделялся из толпы. Его одежда должна быть удобной, в ней должно быть комфортно. Слабостью, если можно так назвать, у него была обувь: только качественная, натуральная и удобная. Всегда в идеальном состоянии.
Семья. Его семьей была мама. О ней он помнил всегда и везде. Даже находясь за границей, домой звонил каждый день. В свой день рождения, в 18.00, поздравлял маму и дарил ей цветы. Это была одна из традиций, заведенных в их семье.
Любил делать подарки маме, близким людям, коллегам. С подарками практически всегда попадал в десятку (я неплохой психолог, говорил он, улыбаясь). Был щедрым человеком. Про себя говорил, что больше любит дарить подарки, чем получать. Но, тем не менее, когда с подарком ему угадывали, радовался искренне, как ребенок.
Еда. В семье неплохо готовили. Замечательным кулинаром была бабушка. Воспоминания из детства о пирогах с вкусными начинками, супе с домашней лапшой и о многом другом пересказывались многим.
В семье была культуры еды. Подчеркну: именно культура. В наши дни, в нынешнем бешеном ритме, мало в каких семьях сохранилась такая традиция. Человека, который приходил к Слуцким в дом, встречали радушно и гостеприимно, обязательно вкусно кормили.
В приготовлении пищи любил экспериментировать, сочетая на первый взгляд неподходящие друг другу продукты. Уха из семги или форели со сливками – ею сейчас никого не удивишь. Но 18 лет назад мы ездили в Финляндию не так часто, как сейчас, и мало кто знал об этом финском блюде. Тогда оно казалось чем-то невероятным.
Со времен талонной системы сохранилась у него черта: делать запас самых необходимых, по его мнению, продуктов. Он смеялся над собой по этому поводу и не делал из этого секрета. Запас состоял из мясных консервов, спичек, крупы и картофеля.
Здоровье. Немногие знали, что он побывал в двух тяжелых автокатастрофах. Врачи не давали радужных прогнозов полноценной жизни. Спустя годы после этих трагических моментов он как-то сказал: они стали сильнейшим толчком к тому, чтобы идти вперед и не останавливаться на достигнутом. Ничего нет страшнее, чем лежать на больничной койке, не в состоянии пошевелиться. Все остальное ерунда…
Когда кто-то болел, он искренне сочувствовал, старался помочь не только советом, но и действием (найти нужного врача, лекарство).
…Если эти заметки прочитает человек, не знавший Евгения, у него может сложиться впечатление об идеальном человеке. Безусловно, он им не был. Как у каждого из нас, у него были свои минусы. Но, зная их, он никогда не стеснялся лишний раз попросить прощения, извиниться. И нас – учеников, коллег – учил тому же.