Интервью с главным врачом Боткинской больницы, профессором Денисом Гусевым
"Боткинские боксы" на волнах пандемии
(Окончание. Начало 3 августа)
О том, как было организовано противодействие новой инфекции, о каналах взаимосвязи больницы с обществом рассказывает её главный врач, доктор медицинских наук профессор Денис ГУСЕВ.
Мы публикуем материалы, написанные в первый год пандемии коронавирусной инфекции. Собираем подборку текстов – опубликованных и нет – для того, чтобы сохранить в памяти новости о работе врачей, репортажи журналистов, интервью с пациентами.
– Денис Александрович, прошлой весной, ещё до наступления пика первой волны руководитель одного перепрофилированного стационара сетовал, что некоторые врачи не выдерживают, увольняются или уходят в отпуск (правда, потом взял свои слова обратно). У вас такие коллизии…
– …не возникали. Работники инфекционной больницы понимают, что от них может потребоваться в условиях эпидемии или пандемии. Более того, когда появилась возможность взять оплачиваемый больничный сотрудникам старше 65 лет, практически все отказались. Случайных людей у нас нет, потому что работа тяжёлая, она сепарирует и оставляет только тех, кто предан нашей специальности. Конечно, хорошо, что были приняты меры материальной поддержки медиков. Но люди работали нон-стоп и до появления дополнительных выплат. По необходимости, например, при совместном проживание с пожилыми родителями, сотрудникам предоставлялись места в гостинице «Охтинская». С этим помог Комитет по здравоохранению.
А в полностью перепрофилированных стационарах сотрудники зачастую не только работали, но и жили в специально отведённых помещениях. Нам это было не нужно, у нас красная и зеленая зона внутри больницы разграничены. Человек после смены может принять душ, переодеться и вернуться к нормальной жизни.
– В сентябре прошлого года вы приводили статистику: переболело 350 работников Вашей больницы, к счастью, в основном легко и бессимптомно. Всё равно много. Это неизбежность?
– Конечно. Медики болели, болеют и, скорее всего, будут болеть коронавирусной инфекцией. На сегодня в этом списке около 800 наших сотрудников, некоторые становились пациентами больницы имени Боткина. На работе мы защищены, крайне редко можем заразиться в красной зоне – в аварийной ситуации или при неправильном использовании СИЗ. Но за пределами больницы медик попадает в тот же социум: магазины, кафе, общественный транспорт, где чаще всего и происходит заражение. Если бы они инфицировались в больнице, заболели бы все 2500 человек. Возьмите вспышки, которые были в стационарах. Инфицировался один сотрудник – отделение или вся больница закрылись на карантин.
– Вы тоже переболели?
– Нет, хотя несколько раз был на 200% уверен, что заболею. Контактировал с людьми, которые на следующий день поступали в нашу либо в другую больницу, а ведь последние дни инкубации и первые дни клинических проявлений ковида – самые заразные. Осенью вакцинировался «Спутником V», антитела наработались в хорошем титре, стало спокойнее. Причем переживаешь не за себя, а за близких. Как только была рекомендована изоляция для людей 65+, сказал родителям: «Все очень серьезно, давайте ограничим общение». Поворчали, что перестал пускать к ним внуков, но отнеслись с пониманием. А в мае, когда занятия в школах прекратились, отправил жену с детьми на дачу. Да и какой им смысл в городе оставаться, если я почти все время в больнице?
– Хирург, который вырезает пациенту аппендикс, не заразится от него аппендицитом. У стоматолога, который ставит вам пломбу, не заболят зубы. Ваши коллеги болеют той же коронавирусной инфекцией, что и пациенты, которых они лечат. Это как-то сближает?
– Вероятно, когда врач переболел сам, испытал на себе все эти тяжёлые симптомы, его решимость вылечить больного подкрепляется внутренними ощущениями! Но, кроме ощущений, нужны знания (а исследования проводятся по всему миру), почему заболевание протекает столь специфично, у одного человека в лёгкой форме, у другого – в тяжёлой; почему проявляется столь по-разному? В чём состоит генетическая предрасположенность нашего ответа на вторжение вируса? Ведь в основе этого заболевания лежит гипериммунный ответ на инфекцию. Цепочка патологических изменений в организме человека запускается его собственной иммунной системой – родными интерлейкинами, лейкоцитами, макрофагами...
С другой стороны, активно изучаются биологические свойства самого коронавируса. Тут можно провести параллель с ВИЧ – он достаточно изменчив. То возникает британский штамм, то южноафриканский, то латиноамериканский. На стыке этих двух направлений – изучения вирусов и специфичности иммунного ответа – наверняка уже в ближайшее время будут сделаны открытия, достойные нобелевских премий.
Мы как практики здравоохранения тоже отмечаем избирательность этого недуга. К примеру, семья из пяти человек, живут в одной квартире, трое заболели, а двое нет. Мы чётко видим триаду заболеваний, сопровождающих неблагоприятное течение ковида: ожирение – сахарный диабет – гипертоническая болезнь. Они как под копирку выдают тяжёлую пневмонию и нередко фатальный исход. В зоне риска пациенты с хроническими заболеваниями почек, требующими системного гемодиализа, онкологические больные, находящиеся на химиотерапии, пациенты с ВИЧ-инфекцией, не получающих терапию для подавления вирусной нагрузки. С момента поступления эти больные требуют особого внимания.
– Поговорим о пациентах. Выявились две радикальные группы: ковид-диссиденты (которые тем не менее заболевали) и адепты веры в нетрадиционные средства борьбы с короной: от оборачивания горячими простынями до изничтожения вируса крепким алкоголем. Вы наверняка сталкивались с теми и другими...
– Это в природе человеческой – закрывать глаза на проблему, как будто её и нет. Или внушить себе лёгкое решение. С ВИЧ-диссидентами все было просто. Мы им говорили: если вы так верите в отсутствие этого вируса, давайте перельем вам кровь ВИЧ-инфицированного. Ни один не согласился! Подобное диссидентство бывает двух видов. Первый – чистый пиар, характерный для медийных личностей. Второй – от незнания, граничащего с агрессивным невежеством. Сколько было инсинуаций о том, что ковид придумали компании по производству СИЗ, ИВЛ, фармпрепаратов, что цель вакцинирования – чипировать граждан. Но я не видел ни одного диссидента, который остался бы при своих предрассудках, пролечившись в больнице имени Боткина. Когда в дом приходит беда, люди резко меняют отношение к этой инфекции и жёстко переубеждают диссидентов. Как это сделал знаменитый чемпион по боевым искусствам Хабиб Нурмагомедов, у которого от ковида скончался отец.
– Выявилась ещё одна тенденция: масса противоречащих друг другу рекомендаций от авторитетных учёных, экспертов, чиновников разных ведомств. Логичный вопрос: кому верить?.. (У нас, переболевших на дому, особого выбора не было – верили участковому врачу, забегавшему раз в неделю на 2-3 минуты с протоколом лечения на листке бумаги). С точки зрения врача и учёного: оправдан такой «плюрализм»?
– Высказать мнение – это нормально, но по ковидной тематике действительно перебор информации. Лично у меня уже срабатывает внутренний фильтр, что стоит читать, а что не очень. С подозрением отношусь к сведениям, подаваемым как истина в последней инстанции, особенно по части новых лекарств. Якобы появился чудо-препарат, его представляют как панацею, он резко вырастает в цене и вскоре исчезает из аптек. Или пресса поднимает на щит сенсацию: оказывается, от ковида спасает тот же препарат, что применялся при лечении какой-нибудь тропической лихорадки. И он тоже исчезает, напуганные пандемией люди все скупают подчистую. Конечно, информация информации рознь, могу лишь посоветовать: не погружайтесь в неё с головой, дозируйте и доверяйте надёжным источникам. И правильно, что вы доверяли участковому врачу, хотя он и не мог уделить пристального внимания каждому.
Сегодня у нас есть клинические рекомендации Минздрава по лечению новой коронавирусной инфекции, уже 10-я версия. Это скрупулёзный документ, в котором содержится всё необходимое медицинским работникам: протоколы диагностики и лечения, правила госпитализации и выписки, нормы профилактики. Он в открытом доступе, желающие могут посмотреть. Много полезных сведений на сайте комздрава, мы тоже запускаем новый сайт. В общем, по мере нарастания знаний об этом вирусе, разброс мнений уляжется, постепенно информационное поле будет окультурено.
– Столь же неоднозначна статистика. На днях на сайте популярной радиостанции читаю: «В Санкт-Петербурге – с отрывом от других регионов – больше всего умерших на сто тысяч заболевших». Верится с трудом. А каковы статистические данные по вашей больнице?
– Скажу о госпитальной летальности, т.е. доле умерших от числа госпитализированных. Она составляет около 5,5%, что, естественно, ниже, с учётом нашей специализации, чем во многих стационарах и нашего города, и других регионов. Касательно общей летальности, председатель городского комитета по здравоохранению не раз объяснял, что финальные цифры сильно зависят от методики подсчёта. При спекулятивном, политизированном подсчёте может получиться, как в анекдоте про бухгалтера, для которого 2х2 не 4, а «сколько надо». Приписывать Петербургу высокую смертность от коронавируса несерьёзно, в нашем городе организация помощи ковидным больным на должном уровне. Общаясь с коллегами из других регионов, я знаю, как там обстоят дела. И ещё: статистика должна быть честной, а мы её подтверждаем объективными данными патологоанатомической службы.
– Если подытожить: что принёс вам первый год работы главврачом больницы имени Боткина в профессиональном и человеческом плане? Надеетесь ли, что следующий год станет легче?
– Принёс опыт, знания, уверенность в своих силах, в своём коллективе, в том, что мы победим любую заразу, какая бы ни пришла. Не знаю, как насчёт «легче». Мы –больница, мы должны работать, первыми в эту ковидную историю зашли и последними из неё выйдем. Быстрого её окончания не ждём. Возвращение других стационаров к своему профилю приведёт к тому, что мы будем обеспечены пациентами по полной программе. Судя по тому, какими темпами переболевает народ и набирает ход вакцинация, думаю, что нынешний год ещё в ковиде проведём. Возможно, будет небольшой подъём заболеваемости по весне, но мы к нему готовы гораздо лучше, чем год назад.
– Как назвать то, что сделали медики за прошедший год: подвиг?
– Зачем так пафосно? Это наша работа, призвание, то, ради чего учились. Подвиг – это выстоять в блокаду, победить в Великой Отечественной. А мы с коллегами просто добросовестно трудились.
Беседу вёл Аркадий СОСНОВ,
главный редактор альманаха социального партнерства
«Русский Меценат»
Фото Тимура Тургунова
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга