Как оказаться на Мальдивах и благополучно вернуться домой
Мы публикуем материалы, написанные в первый год пандемии коронавирусной инфекции. Собираем подборку текстов – опубликованных и нет – для того, чтобы сохранить в памяти новости о работе врачей, репортажи журналистов, интервью с пациентами.
Окончание статьи. Начало от 26 ноября
Время – деньги. В нашей ситуации это была осязаемая фраза. Чтобы не расходовать время-деньги зря, не разбирая чемоданов, мы выскочили на раскаленный противень пляжа. По белому песку расходились тропинки, процарапанные раковинами раков-отшельников. Бриз лениво шевелил листья пальм. Лёгкий прибой перекатывал сереющие обломки кораллов. Безмолвные скелеты шезлонгов выстроились давно не нарушаемой шеренгой. Кроме одинокой цапли на пляже не было ни души.
Как выяснилось позже, на блюдце острова в тот момент обитало от силы человек сорок: обслуживающий персонал, примерно десять туристов (в основном русскоязычные) и экипаж немецкой авиакомпании, отдыхающий между рейсами. Островитяне из местных в отсутствии туристического ажиотажа развлекали себя работой. Убирали и без того чистый пляж, сбивали кокосы с пальм, поправляли оградки… Инструктор дайвинг-центра от безысходности катал сам себя на SUP-борде.
Неспешный осмотр владений занял не больше часа. Пристань, reception, ресторан, виллы, спрятанные в тени пальм, и дорогие бунгало, нарочито выставленные на выступающих из моря сваях. Ожидания найти приметы роскоши за ценник, в разы отличающийся от традиционных курортных предложений, не оправдались. Комфортное, но обычное жильё, в цену которого включен завтрак, скромный набор развлечений, прожженное сигаретой полотно бильярдного стола, облезлые ракетки и продавленные целлулоидные мячики для пинг-понга.
Приближался вечер. Пока жена заказывала себе ужин в номер, я с гордым видом экономил на еде и проводил ревизию имеющихся съестных запасов. Пакетик орешков, несколько энергетических батончиков, пара упаковок доширака, детское пюре…
Для моих предосторожностей была причина. Дело в том, что в новостном интернете уже пошли первые предположения о закрытии возвратных рейсов. Опасность не вернуться в запланированный срок в Россию приобретала всё более четкие очертания и подстегивала воображение. Мне уже виделись долгие бездомные дни и ночи на скамейках аэропорта Мале, потраченные остатки сбережений и дневная норма сухарей. Добавляли масла в огонь и родственники. Подогретые паническими новостями родители бросились писать и звонить нам. Основной смысл их месседжей сводился к тому, что мы безалаберные олухи и нам нужно срочно возвращаться обратно.
Тем временем с мечети острова Гурайду прилетело завывание муэдзина, приглашающего к вечерней молитве… Ночь упала на Мальдивы стремительно и густо. В отсветах дотлевающего заката по грязно-оранжевому небосводу потянулись силуэты летучих мышей. Все они двигались в одном направлении, и не было ясно, где начинался и куда был устремлен их полет. И были они в эту коронавирусную весну не просто мышами с крыльями, а насмешкой. Или фатальным символом.
Утренняя беседа со встреченной после неприхотливого завтрака соотечественницей подтвердила опасения. «Аэрофлот» объявил о скором завершении рейсов. Семейный совет оценил риски и принял решение о досрочном прекращении райского отдыха. Не откладывая, попросили администратора сделать пересчет и заказать трансфер до аэропорта на следующее утро. Мы сделали, что могли. После улаживания формальностей оставалось расслабиться и полной грудью вдохнуть остаток заморского отдыха.
Мы купались, гуляли по острову, ловили крабов, фотографировались. Было хорошо и немного скучно. Об отъезде старался не думать. Не потому что настолько не хотелось уезжать, а оттого что, улетим или нет было совсем не очевидно и во многом зависело от удачи. Очевидно, что завтра в аэропорту мы должны были встретить толпы конкурентов - встревоженных земляков, желающих, как и мы, вернуться на Родину.
Но острову, который мог бы взволновать только подъём уровня мирового океана, было плевать на эти проблемы. Он лениво дремал в колыбели вечнозелёной и горькосолёной сиесты.
Кроме надписей, запрещающих навестить соседей, на побережье попадались плакаты, изучить содержимое которых я догадался только через день островной жизни. Под категоричными предупреждениями о смертельной опасности красовались фотографии обитателей местной фауны. С некоторыми из них за прошедшие сутки я успел познакомиться: выскакивал из воды, встретив устрашающую мурену, замирал при виде парящего рядом ската, заработав пару укусов, отбивался от маленькой, но жутко агрессивной триггер-фиш, и – самое страшное – пытался потрогать прячущуюся в кораллах рыбу-лев, укол шипами которой, как оказалось, мог быть летальным. «Ну, хоть тут повезло», - порадовался я за себя.
Утром следующего дня на причале ждал катер. В качестве прощального приветствия у нас снова измерили температуру и вместе с чемоданами бережно погрузили на борт, за которым потянулся однообразный морской пейзаж.
Когда мы уже почти задремали, катер сделал крутой вираж и выключил мотор. Экипаж принялся тормошить нас радостными восклицаниями. Ещё не очень понимая в чем дело, мы бросили взгляд в сторону указующих жестов. Пожалуй, только ради увиденного стоило забираться в эту фешенебельную глушь. Лазурную простыню океана разрезали лоснящиеся дуги темно-серых туловищ. Дельфины! Друг за другом большая стая беззаботно проскакала мимо катера, а напоследок один из них выпрыгнул вверх на несколько метров и, красуясь перед зрителями, крутанулся веретеном.
Аэропорт шумел российской многоголосицей. В очереди на регистрацию пассажиры развлекались стерилизацией рук под расставленными по периметру санитайзерами. Неожиданно безпроблематично для нас нашлось три посадочных. Облегченно выдохнув, мы направились в зону Duty Free. На полках, пестрящих изображениями дельфинов, кораллов и морских черепах, выбрали несколько сувениров в подарок – на острове Кандумаафуши покупать было нечего и не у кого. Вскоре подоспело приглашение на посадку.
В этот раз самолёт был набит под завязку – как и предполагалось, напуганные новостями о том, что осталось буквально два-три вывозных рейса, туристы поспешили вернуться назад. Но путь домой оказался небыстрым.
За несколько дней отсутствия аэропорт прибытия – Шереметьево – сильно изменился. Обстановка начала накаляться ещё в самолете. Из салона никого не выпустили, пока не измерили температуру всем пассажирам. Еще стремительней к новым реалиям адаптировали в зоне выдачи багажа. Работало несколько блок-постов по измерению температуры и заполнению санитарных документов. Москвичей сразу отправляли на забор мазков, остальных просто «ставили на учёт» для передачи региональным властям.
Нас тоже посчитали. Вернувшись в Петербург, мы две недели провели в самоизоляции, разбираясь в нюансах больничного по карантину, встречая и провожая приезжающие за нашими анализами медицинские бригады.
Мы всё же заболеем. Это произойдет намного позже и никак не будет связано с поездкой на Мальдивы. И это станет всего лишь микроскопическим эпизодом глобальной истории, конец которой пока не виден.
Алексей СМЫШЛЯЕВ
Фото автора
2020 год
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга