Создавший команду фанатов
Редактора «Спортивной недели Ленинграда» Николая Яковлевича Киселева 60-80-х годов многие из его окружения любя называли Стариком или Ник-Яком. Мой друг, известный комментатор боксерских турниров Игорь Алтухов, помешанный на боксе, как и я, часто публиковал на страницах «Спортнедели» информации и статистику о событиях на ринге. Игорь восхищался Стариком, считая его «крестным отцом» в журналистике. Как-то Алтухов познакомил меня с ним, но встреча вышла неласковой
– Еще один боксер? – буркнул Киселев. – Извините, мне пока Алтухова хватает. Вы, слышал, со «Сменой» дружите? И продолжайте. А мне романы не нужны. У меня не газета, а программа соревнований. Желаю успехов.
Ответ шокировал, тем более что «Спортнеделю» я зачитывал до дыр, там подвизался мой приятель, а мне отказали. Но на нет и суда нет. Я тогда уже знал, что признание в газете надо заработать: указали на дверь – войди в окно. И решил чем-нибудь удивить строгого редактора. Тогда только входила в моду стрельба из лука, и я положил на стол Киселева зарисовку о супругах Пеуновых – первых чемпионах Ленинграда среди лучников.
– «Стрела пронзает мишень», – вслух прочел Ник-Як. – Где ты это откопал? Причем на две страницы – как я их втисну? Придется резать. Ты, приятель, смотрю, упертый вроде меня. Садись…
Он долго правил текст зелеными чернилами, при этом вздыхал, крякал, шевелил бровями. Наконец завершил и написал сверху: «В номер».
– Пойдет под рубрикой «Новые имена». И учти – герои твоих «повестей» должны читателя удивлять. Второе – учись писать емко, но кратко. И еще – если твои лучники на Союзе не «стрельнут», придется отвечать.
Я был на небесах! По сравнению с большинством газетных заметок в 20-30 строк мое «сочинение» с фотографией гляделось. А Пеуновы позже стали чемпионами страны, так что совесть моя была чиста.
Доверие редактора окрылило, и я увлекся поиском неизбитых тем. Сегодня горжусь, что Николай Яковлевич поддержал мое желание «оживить» его программу соревнований. Постепенно я вошел в число тех, кому доверялись статьи, зарисовки, интервью. По сей день храню в домашнем архиве публикации, одобренные Стариком. Вот зарисовка «С физкультурным орденом на груди» о трехкратном чемпионе СССР по многоборью ГТО среди ветеранов Николае Бабаеве. Очерк «Его девиз – атака!» посвящен судьбе питерского мальчика-сироты Виктора Новожилова, которого усыновил динамовский тренер В. Корнилов и привел к званиям чемпиона мира, Европы и серебряного призера Олимпийских игр. А статья «Служба доброго настроения» посвящалась проблемам незаметной, но важной работы спортсооружений города.
Получив «карт-бланш», я рискнул поговорить серьезней о любимом боксе, благо молодых героев ринга тогда хватало. Так в газете появились жизненные «портреты» Вячеслова Яковлева, Игоря Андреева, Юрия Козлова, Андрея Руденко, Игоря Трофимова.
Знаю точно, что публичное признание подвигло ребят на достижение новых всесоюзных и международных титулов. Логичным развитием боксерской темы в газете стали мой «подвальный» отчет с победного для советских спортсменов чемпионата мира в Москве, а также большое интервью международного арбитра ВБС В. Микаэляна в преддверии первого турнира бойцов-профессионалов в «Юбилейном».
До войны Киселев редактировал газету «Спартак». Был призван в НКВД, потом репрессирован, отсидел в Гулаге 10 лет. После реабилитации вернулся к любимому газетному делу. Тяжелые испытания не озлобили нашего духовного отца.{/pullquote} Не сочтите вышесказанное хвастовством. Просто я четко сознаю, что тот мой давний прогресс был бы невозможен без Киселева. Потому и вернулся к прошлому, чтобы спустя годы снова вспомнить того, кто поощрял искать новизну в известном, «копать» тему глубже, избегать шаблона и многословия в изложении. Николай Яковлевич достигал этого без нравоучений, одними лишь ироничными ремарками типа: «Ты, я вижу, мастак цеплять слово за слово, идею протаскивать. У другого абзац выкинешь – никто не заметит. Тебя тяжелее резать, но сокращу обязательно. Для дела нужно «клюкву» убирать». Или: «Твой плюс – людей любишь, уважаешь их труд. Только не пересаливай, знай меру. Не бойся критиковать, если стоишь за правду». Подобные замечания многому учили.
Большое впечатление производили люди, приходившие к Киселеву. В его редакционной комнате мне повезло общаться с легендарным Виктором Набутовым, футболистами Валентином Федоровым и Леонидом Ивановым, гроссмейстерами Марком Таймановым и Александром Толушем, другими яркими личностями. Я учился «водить пером» у спортивных историков Александра Иссурина, летописцев питерского баскетбола Юрия Кузнецова и Зиновия Генкина, футбольных обозревателей Валентина Кускова и Юрия Бржежинского, знатока футбола-хоккея Семена Вайханского, шахматного аналитика Георгия Александровича, туриста Анатолия Рогаткина. Здесь близко сошелся со спортивными журналистами Германом Поповым, Валентином Семеновым, Виктором Галактионовым. Для всех этих одаренных людей со своим непростым характером неизменно вежливый, сдержанный и остроумный Ник-Як был безусловным авторитетом, истиной в последней инстанции.
Думаю, вполне уместно здесь привести воспоминания хоккейного обозревателя Семена Вайханского, выразительно воссоздавшего обстановку в редакции «Спортнедели» 60-70-х годов: «Крохотная «Спортивная неделя Ленинграда» успевала сказать буквально обо всем, так как обладала огромной армией авторов, каждый из которых обожал свой вид занятий, будь то настольный теннис, рыбная ловля или авиамоделизм. Эти фанаты спорта писали не ради заработка или самоутверждения (весь номер стоил всего 120 гонорарных рублей). Скромная сумма за информацию едва ли покрывала автору стоимость поездки в редакцию. Зато какой здесь был «аромат новостей», замешанный мастерской рукой Ник-Яка, который и «свежая голова», и редактор по заголовкам, и правщик, и последний корректор, и выпускающий. «Спортнеделю», тиражом за 60 тысяч, буквально расхватывали у киосков, ее явно не хватало на Ленинград и область. Редакция Киселева, как магнит, притягивала к себе выдающихся людей. Здесь была особая атмосфера, особый климат. Особый табак, особая (без кавычек, конечно) водка. Здесь ни один разговор не был пустым, каждая встреча оставляла заметный след в душе.
Как редактор Киселев был весьма традиционен и упрям. Доказать ему в споре свое было нелегко. Прекрасный рассказчик и собеседник, он был органически немногословен. При этом аргументировал свою мысль так убедительно, что в ходе дискуссии логично решал любые задачи, охлаждая пыл оппонентов. Природную емкость речи Николай Яковлевич невольно переложил и на «Спортнеделю», где вечно ни на что не хватало места».
В другой ипостаси представляют Киселева воспоминания старейшего спортивного журналиста Юрия Бржежинского: «О работоспособности Старика ходили легенды. Он собственноручно перелопачивал и безжалостно сокращал любую заметку, исходя из постулата – в каждый номер нужно втолкать как можно больше информации. Создав команду актива, он стал расширять сферы влияния. При штате в два человека кроме еженедельной газеты издавал футбольно-хоккейные календари. Только в Ленинграде выходили баскетбольный и шахматный календари-справочники. Он выпускал буклеты по проводимым в городе состязаниям по тяжелой атлетике, боксу, шахматам, лыжным гонкам, фигурному катанию на коньках, борьбе, гимнастике. В середине шестидесятых прошлого века коллектив «Спортнедели» подготовил и выпустил в свет уникальное издание «70 футбольных лет». Вместе с известным историком А. Иссуриным наш редактор участвовал в выпуске справочников «Ленинград спортивный». А сколько было подготовлено программ к матчам и турнирам по разным видам спорта – сосчитать невозможно. Старик не любил ходить на стадионы, но всегда был в курсе всех событий. Его роль в развитии спортивной печати Невского края трудно переоценить.»
К теплым словам старших коллег мне хочется добавить еще несколько личных впечатлений. Снисходительный к мелким погрешностям активистов, Киселев не прощал хамства, бескультурья. Вспоминаю инцидент, возникший по вине его штатного помощника, ярого антисемита, искавшего любой повод для уточнения, почему «в кране нет воды» и кто ее выпил. На его выпады обычно старались не реагировать. Но однажды, будучи в подпитии, он прилюдно обвинил редактора, что тот окружил себя евреями и во всем потакает им.
– Меня интересуют прежде всего толковые, порядочные люди, а не их носы и разрез глаз, – парировал Ник-Як.
– Не надо темнить! – вошел в раж помощник. – Ты их любишь, потому что сам еврей! Как твое отчество? Яковлевич!
Все расхохотались. Один лишь Киселев помрачнел и встал из-за стола.
– Всем ты, друг, хороший, – сказал негромко редактор. – Жаль только, что тебя в детстве с печки уронили. Теперь ты дурак-дураком и уши холодные. Вон отсюда!
Потасовку удалось предотвратить. А помощник вскоре из редакции исчез навсегда.
Кстати, о дружеских застольях. Когда в день гонорара молодежь начинала «гоношиться» и собирать взносы, в полной красе выступал Ник-Як. «Ребята, не суетитесь, уберите свои рублевые заработки, – говорил он спокойно. – Кто здесь «пахан»? Я. Вот вам четвертной и дуйте на «ватрушку», пока лабаз торгует».
Понятие «пахана» никак не вязалось с обликом этого человека. Истинный подтекст этой шутливой клички обрел трагичное звучание, когда на мое поздравление с днем Победы Николай Яковлевич негромко ответил: « К Победе отношения не имею. В это время я на лесоповале чалился...»
Так случайно я узнал о его нелегкой судьбе. До войны Киселев успешно занимался легкой атлетикой, закончил вуз, редактировал газету «Спартак». Был призван в НКВД, потом репрессирован, отсидел в Гулаге 10 лет. После реабилитации вернулся к любимому газетному делу. Тяжелые испытания не озлобили нашего духовного отца. Он горой стоял за своих авторов, легко давал им деньги взаймы, не слишком надеясь на возврат, любил принимать летом гостей у себя в Сестрорецке. Именно там Николай Яковлевич произнес памятную для меня фразу: « Даже очень способный человек не должен распыляться. Я против всеядных журналистов. Ты выбрал бокс? Так пиши о боксе. Тогда, возможно, выйдет что-нибудь путное». Совету редактора следую давно и на жизнь не жалуюсь. Старик, как всегда, оказался прав.
Издавна бытует ироничный слоган: «великий и простой». К Николаю Яковлевичу Киселеву он применим впрямую и с полной серьезностью.